"Я не архитектор. Я сторителлер": как Денис Беленко проектирует счастье в ресторанах

— Всё зависит от конкретного случая. Если проект простой и понятный — делает студия. Если проект требует индивидуального подхода — я включаюсь. Бывает, заказчик сам не знает, чего хочет, у него просто идея. Вот это интересно. Тогда я начинаю исследовать: место, продукт, аудиторию. Нахожу точки, от которых можно оттолкнуться.
— Значит, тебе важна идея?
— Конечно. Главное — идея. Место может быть любым. А идея остаётся. Она должна быть честной, живой. Нужно её полюбить и найти способ, как передать её гостю. Как построить диалог между пространством и человеком.
— Ты работаешь для заказчика?
— Нет. Я работаю для гостя. Для того, кто оставит деньги в этом месте. Заказчик платит мне, но я создаю для его клиента. И если заказчик не понимает, чего хотят его гости — это проблема.
— Получается, ты как антрополог?
— Отчасти. Я изучаю поведение, желания, привычки людей. Почему они заходят, что ищут, как себя чувствуют. Это и есть моя работа.
— Ты говорил, что фасад — это тоже часть диалога. Как это работает?
— Фасад должен говорить. Он должен звать. Магазин, ресторан, бар — каждый должен обращаться к своему гостю. Важно понимать: кто он? Что он ищет? И дать ему визуальный сигнал. Иногда это "маяк", иногда — просто жест. Например, кабриолет с манекеном у входа. Или запах хлеба. Всё, что может подсознательно включить внимание.
— Ты используешь запахи?
— Конечно. Запах — мощный триггер. Мы делали музей коньяка, и там стояли генераторы запаха кожи. Люди заходили — и мозг говорил: здесь надёжно, уютно, богато. В одном проекте мы включали тостер перед показом квартиры — запах хлеба делал своё дело. Всё работает на атмосферу.
— Что для тебя красота?
— Красота — категория субъективная. Для кого-то красиво — это лакшери. Для меня — это работает или не работает. Если интерьер приносит выручку, значит, он красив. Если люди возвращаются — значит, он хорош.
— Ты против моды?
— Я за создание. Мода — это вымышленное. Она создана, чтобы продавать. Я не следую моде, я стараюсь её создавать. А если копируют — значит, попал в точку.
— Ты часто работаешь с заказчиками, которые не слушают?
— Да. Очень часто. Люди думают, что знают, как должно быть, потому что у них есть деньги. А я — потому что у меня есть опыт. И тут начинается борьба. Я не люблю бороться. Я люблю делать. Если заказчик готов — мы работаем. Если нет — я лучше найду другого.
— Ты мечтаешь строить?
— Мечтаю. Но сейчас сложно. Война. Уничтоженная страна. Нет политической воли к восстановлению. Архитектор не может строить без смысла. Архитектор — это не чертёжник. Это тот, кто думает, анализирует, создает смысл. Искусственный интеллект может нарисовать, но не создать цель.
— Тебя вдохновляют другие архитекторы?
— Гауди. Он был вне системы. Делал по-своему. Не подчинялся шаблонам. Его не снесли только потому, что у него был сильный заказчик. Это пример. Мне ещё нравится Питер Цумтор — его мышление.
— А ты сам построишь дом?
— Наверное. Когда буду готов. Пока не думаю об этом всерьёз. Но такая мысль есть.
— И всё-таки, что ты продаёшь, когда создаёшь дизайн?
— Эмоции. Опыт. Связь. Человек должен почувствовать: здесь ему хорошо. Я создаю не картинку — я создаю переживание. А переживание — это и свет, и запах, и звук, и материал. Это всё — вместе.

Идея создание религии сначала звучала необычно даже для меня самого. Я делился ею с друзьями, обсуждал на случайных встречах, погружался в физику, биологию, термодинамику, читал работы об энтропии Леонида Мартюшева. Эти исследования помогли мне укрепить уверенность в концепции.
Даже сейчас, когда я представляю здесь свои мысли, она не окончательна. Говорят, что настоящая ясность приходит, когда объясняешь что-то другим. Поэтому так важно найти людей которые действительно разбираются в этих темах, чтобы они критиковали, предлагали альтернативы, помогали развивать идеи.

- Потому что религия не только описывает явление, но и дает людям цель, формирует мировоззрение, объединяет.
В энтропианстве мы основываемся на физикализме, который утверждает, что все является физическим или производно от физического. У нас нет мистики, богов, догм, основанных на вере. Мы опираемся на доказательства и данные, а не на слепое принятие.
Наше учение в первую очередь школа, где через объяснения и обучение люди постигают её принципы. Чтобы понять концепцию, человек должен обладать определённым уровнем образования.
Наука для меня — это как закрытый клуб, куда нужно, чтобы тебя привели за руку. Возможно, через общественную деятельность, публикацию материалов и налаживание связей с учёными у меня получится туда попасть. Кстати, недавно на одном из уважаемых сайтов препринтов я разместил мою первую научную статью на английском языке.

- Пророк в моём понимании — своего рода духовный лидер, важный на начальном этапе создания движения. Я не претендую на то, чтобы быть единственным. Если в какой-то момент станет понятно, что нужно уступить своё место другому человеку, я готов это сделать. Важно, чтобы движение жило и развивалось, а моя роль может меняться в зависимости от потребностей времени.
У меня нет задачи держать управление церковью исключительно в своих руках. Здесь речь идёт скорее о духовном авторитете. Многие ассоциируют церковь с властью и финансами. Я хочу, чтобы наша церковь стала сетевой и обошлась без бюрократии. Возможно, если это будет удобно, со временем появятся помещения, но на данный момент упор на онлайн-формате.
Я живу во Вьетнаме, и моя жена — буддистка. Мы иногда ездим вместе в храмы, и там всё устроено располагающе. Ты заходишь, монах приветствует тебя, приглашает присесть, наливает чаю, и вы начинаете беседу. Вокруг храмов люди объединяются по интересам и регулярно общаются. Такое сообщество выходит за рамки повседневной рутины. Мы видим некий уровень духовного наставничества и поддержки, который действительно помогает.
Мне тоже всегда хотелось, чтобы у людей было место, где они могли бы делиться идеями, обсуждать свои проблемы, получать поддержку. И здесь мы приходим к изначальному значению слова церковь - "община".

- Мой путь долгий , но я верю, что он того стоит. Ведь наша жизнь — это не только поиск ответов, но и создание новых смыслов. Ускорение энтропии — это проактивная модель, в которой мы создаем системы, способные влиять на мир. Однажды человек осознаёт, что он сам не может произвести столько энтропии, сколько может коллективная система. Поэтому он неизбежно будет включаться в создание таких систем, которые уже сами по себе производят энтропию на более масштабном уровне. Это может быть бизнес, государство, церковь или цивилизация в целом.
Я верю, что энтропианство станет основой для новых бизнес-моделей и целых направлений экономики, особенно в космической энергетике или экологических проектах.